Постановление Конституционного Суда РФ от 29 мая 2025 г. N 24-П
Предметом рассмотрения КС РФ стал вопрос о том, обязаны ли наследники лица, совершившего преступление, возместить причиненный этим преступлением моральный вред, если подозреваемый (обвиняемый) скончался до вынесения в отношении него судебного акта, предусматривающего компенсацию морального вреда.
В деле заявителей, мать которых стала жертвой убийства, судебные инстанции заняли противоположные позиции по данному вопросу. Первоначально иск о компенсации морального вреда был удовлетворен в отношении наследника обвиняемого, принявшего наследство. Однако вышестоящие инстанции пришли к выводу, что в подобном случае наследники не могут быть привлечены к ответственности, поскольку сами они причинителями вреда не являются, а судебный акт, которым на обвиняемого была бы возложена обязанность по возмещению морального вреда, подлежащая включению в наследственное имущество, при его жизни не принимался.
По результатам рассмотрения дела КС РФ признал оспариваемые нормы (часть первую ст. 151, части первую и вторую ст. 1112 ГК РФ) не противоречащими Конституции РФ. Суд пришел к выводу, что эти нормы не препятствуют включению в состав наследства лица, совершившего преступление (подозреваемого или обвиняемого, уголовное преследование которого прекращено по нереабилитирующему основанию — в том числе в связи с его смертью), обязанности компенсировать причиненный потерпевшему моральный вред вне зависимости от наличия на момент смерти причинителя вреда судебного акта, обязывающего его выплатить соответствующую компенсацию. КС РФ разъяснил, что деликтное обязательство по возмещению морального вреда возникает в силу самого факта причинения вреда преступлением. Судебный же акт о взыскании компенсации лишь конкретизирует объем данной обязанности.
Подготовлено экспертами компании «Гарант»
